Английские сказки с русским переводом для малышей и детей постарше — Crown English Club

Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2022. № 1

Т.Н. Богрданова

РУССКАЯ СКАЗКА В АНГЛИЙСКОЙ ТРАДИЦИИ ПЕРЕВОДА

Статья посвящена сопоставительному анализу английских вариантов перевода русских народных сказок. Традиция перевода русского фольклора на английский язык у своих истоков отмечена двумя тенденциями, заложенными У Ролстоном ( буквальный перевод) и А. Рэнсомом (литературно-художественный пересказ). Теоретическое осмысление этих тенденций призвано способствовать успешности практики перевода в данной области и межкультурного диалога.

Ключевые слова: русская сказка, английская традиция перевода, У Ролстон, А. Рэнсом.

The article deals with a comparative study of English translations of Russian folk tales. The British translation tradition of Russian folklore is marked by two distinctive tendencies: W. Ralston’s literal (exact) translation and A. Ransome’s free (literary) rendering of the original stories. The study of translations in the context of the given tradition will further serve to improve the existing practice in the field and thus promote cultural and literary interactions.

Key words: Russian folk tales, British translation tradition, W. Ralston, A. Ran-some.

Изучение фольклорного текста приобретает сегодня особую актуальность в плане исследования как переводческих традиций, так и межкультурного диалога, позволяющего увидеть специфику своей культуры через призму другого языка и культуры1 и способствовать ее адекватному восприятию и распространению в межкультурном пространстве. Подход к переводу с точки зрения филологической традиции предполагает теоретическое осмысление существующей в этой области практики, которая опирается на анализ совокупности уже имеющихся переводных произведений2. Причем вариативность перевода должна рассматриваться в отношении не только отдельного произведения, но и целой жанровой разновидности произведений.

Богрданова Татьяна Николаевна — канд. филол. наук, доц. кафедры германской филологии Калмыцкого государственного университета; тел.: 8-905-409-31-07, e-mail: tbogrdanova@mail.ru

1 См.: Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М., 2000; Топоров В.Н. Пространство культуры и встречи в нем // Восток-Запад: Исследования. Переводы. Публикации. М., 1989; Dimitriu R. The Cultural Turn in Translation Studies. Ia§i, 2005.

2 См.: Задорнова В.Я. Восприятие и интерпретация художественного текста. М., 1984. C. 5-7.

В настоящей статье остановимся на английской (британской) традиции перевода русской сказки как части англо-русского межкультурного диалога.

Важным этапом в популяризации русского фольклора в Англии был выход сборника русских народных песен («The Songs of the Russian People», 1872) и сборника русских народных сказок («Russian Folk-tales», 1873), изданных Уильямом Чеденом Ролстоном (1829-1889), поэтом и переводчиком. Оба сборника получили положительные отклики в России, где критика отмечала сочувственное отношение автора к русскому народу и искреннюю любовь к его фольклору3. Действительно, заслуги У. Ролстона как популяризатора фольклора и русской культуры в Англии трудно переоценить. Тем не менее его переводческая деятельность, представляющая несомненный интерес в плане исследования традиции английского перевода русских фольклорных текстов и межкультурных связей, все еще недостаточно освещена в научной литературе.

Фольклорные сборники У. Ролстона, уже известного своими переводами басен И. А. Крылова, изданными в Лондоне в 1869 г. и пользовавшимися значительным успехом4, выходят в обстановке расширения англо-русских литературных и культурных связей5. Свой труд У. Ролстон посвящает памяти А.Н. Афанасьева, которого он глубоко уважал и ценил и из сборника которого перевел полностью 51 сказку, помимо краткого пересказа многих других. Книга включает также подробные комментарии, в которых освещаются теоретические вопросы фольклористики и исследуются возможные источники тех или иных распространенных сказочных сюжетов и их параллели в сказочном фонде европейских и неевропейских народов. Автор ставит перед собой задачу — рассмотреть русскую сказку и показать, «в каких аспектах она отличается в наибольшей степени от рассказов подобного типа, получивших распространение у нас или в тех зарубежных странах, которые более знакомы нам, чем Россия»6. Он отмечает их подлинно народный характер, а также замечательный талант рассказчика — русского крестьянина: «Язык сказок прост и примечателен, юмор прирожден и естествен, а описания

3 См.: ТабахьянП.В. Сопоставительная стилистика русского и немецкого фольклора. Киев, 1980. С. 31.

4 См.: КрицкаяН.В. Об особенностях воспроизведения басен Крылова В. Ролстоном // Русская литература в контексте мировой культуры. Место и роль русской литературы в мировом образовательном пространстве. Т. I. Ч. 1. СПб., 2008. С. 38. URL: meropr.ropryal.ru/liter2008/index.php?mode=info2

5 См.: Красавченко Т. Загадка, завернутая в тайну и помещенная внутрь головоломки // Отечественные записки. 2007. № 5 (37). URL: www.strana-oz.ru/ ?numid=39&article=1536

6 The Project Gutenberg EBook of Russian Fairy Tales, by W.R.S. Ralston. Chapter 1; перевод здесь и далее мой. — Т.Б.

как персонажей, так и событий просто замечательны»7. Для вводной, первой главы переводчик отбирает истории, содержащие либо наиболее яркие описания жизни в русской деревне, либо наиболее иллюстративные в отражении русского характера и темперамента. Это рассказы о сватовстве, смерти, похоронах и причитаниях по покойному, анекдотические рассказы о женщинах, сказки о глупцах и т.д. Основное внимание (главы 2-4) уделяется волшебной сказке как категории сказок, превалирующей в России и обладающей «большей индивидуальностью в сравнении с такими же западноевропейскими сказками»8. Именно они дают представление о свойствах, придающих неповторимость «мифическим» существам, сверхъестественным персонажам, характерным, с точки зрения У. Ролстона, для славянского сказочного мира: Змею, Кощею Бессмертному и Морскому царю — самым выдающимся мужским представителям темных сил, Бабе-яге и ее ближайшей родственнице — ведьме — женским персонажам, воплощающим зло. Кроме главных темных сил в них действуют такие достаточно неожиданные для английского читателя персонажи («strange group of figures», «singular beings»), как Одноглазое лихо, Горе; Пятница, Среда и Суббота — женские духи; леший — лесной дух; Морозко и даже реки. Своеобразие других сказок, включенных в сборник, автор видит в уникальном характере и свойствах волшебных предметов, таких, как, например, куколки и вода (живая и мертвая, прибавляющая и отнимающая силы). В двух заключительных главах книги содержится перевод сказок о мертвецах, отличающихся от традиционных европейских, в частности английских, сказок такого типа своим вампиризмом, и легенд, подразделяющихся на рассказы о святых и истории о нечистой силе. Все эти сказки и легенды переводятся практически полностью, согласно принципу возможно более точной передачи буквы и духа оригинальных текстов, в подробных комментариях пояснительного или дополняющего характера нередко в сравнительном плане приводится краткое содержание других параллельных сказочных текстов.

Таким образом, будучи первым проводником в чудесный мир русской сказки, У. Ролстон демонстрирует замечательные качества: более заинтересованного и подготовленного в этой области специалиста было бы трудно найти. Он не только тщательно отбирает материал для перевода, заботясь о том, чтобы познакомить своего соотечественника с наиболее характерными образцами русской устной народной прозы, но и прикладывает все усилия для того, чтобы донести до него ее истинно национальный колорит. Однако сборник У. Ролстона полезен и интересен не только для специалистов по фольклору и славянской

7 Ibidem.

8 Ibid. Chapter 2.

филологии, он — первая веха в развитии английской традиции перевода русского фольклора, что в значительной степени способствовало успешности дальнейшей работы в этом направлении. Известно, что «задача переводчика может быть облегчена только в том случае, если на его языке уже существует устойчивая традиция перевода памятников данной литературы, которой он может следовать, даже и модифицируя в той или иной степени существующий стиль»9.

Следующим шагом в популяризации русского фольклора для англоязычного читателя стал сборник русских народных сказок Артура Рэнсома («Old Peter’s Russian Tales», 1916), адресованный детям. По мнению одного из рецензентов, «Сказки дедушки Петра» не требуют особых рекомендаций, книга заслуженно переиздается с 1916 г. благодаря блестящему стилю и как «практически единственный источник знаний об Иванушке-дурачке, Василисе Премудрой и Василисе Прекрасной, и о несравненной Бабе-яге»10 на английском языке. Это был литературный дебют автора, ставшего в дальнейшем известным детским писателем. Книга выходит в период «эпидемии культурной русомании», охватившей Англию во время Первой мировой войны11. Свои впечатления о стране и знание ее фольклорной традиции А. Рэнсом почерпнет во время работы в России в качестве журналиста12. В предисловии к книге автор сразу же обозначает свою адресную аудиторию, одновременно оговаривая, что он стремился к свободному пересказу, а не буквальному переводу с оригинала: «Я думаю, что в России волшебных сказок больше, чем где-либо еще в мире. В этой книге вы найдете несколько историй из тех, что мне нравятся больше всего, и я позволил себе здесь некоторую свободу, пересказав их главным образом по памяти. Моя книга не для специалистов и вообще не для взрослых, хотя настоящие любители сказок так никогда и не расстаются с детством. Она написана в далекой России для английских детей…»13. Вымышленный образ рассказчика (дедушка Петр), от лица которого и ведется дальнейшее повествование, позволяет автору, во-первых, следовать традиции фольклорных сборников, имеющих часто такое обрамление, и, во-вторых, использовать для ввода дополнительную страноведческую информацию, не прибегая к строгому комментированию реалий, принятому в сборниках научного характера.

9 Гуревич Е.А. «Сага о Волсунгах» в переводе Б.И. Ярхо и проблема воспроизведения поэтики исландской саги // Теория перевода и сопоставительный анализ языков. М., 1985. С. 112.

10 KornE. Return of the Kings // Times Literary Supplement. The third review. 1974. December 6. URL: http://www.allthingsransome.net

11 См.: Красавченко Т. Указ. соч.

12 Chambers R. Whose Side Was He on? // The Guardian. 2005. March 10. URL: http://www. allthingsransome.net

13 The Project Gutenberg EBook of Old Peter’s Russian Tales, by Arthur Ransome; Ransome A. Favourite Russian Fairy Tales. N.Y., 1995.

Таким образом, совершенно очевидно различие между сборниками У. Ролстона и А. Рэнсома. Первый адресован скорее специалистам, чем широкой аудитории, второй написан для детей; с одной стороны, ставится задача — представить англоязычному читателю наиболее интересные, своеобразные истории, отличающиеся от привычных для него сюжетов, чему соответствует тщательный отбор материала; с другой стороны, в этом вопросе руководствуются личными пристрастиями; и наконец, отличаются переводческие установки: «фотография», а не создание художественного портрета рассказчика у Ролстона и пересказ по памяти у Рэнсома. Соответственно эти установки получают воплощение в тексте переводных произведений.

Итак, сравним английские параллельные тексты к одной из русских сказок14. Сопоставим оригинал и перевод У. Ролстона:

Вазуза и Волга Vazuza and Volga (пер. У. Ролстона)

Волга с Вазузой долго спорили, кто из них умнее, сильнее и достойнее большего почета. Спорили, спорили, друг друга не переспорили и решились вот на какое дело. «Давай вместе ляжем спать, а кто прежде встанет и скорее придет к морю Хвалынскому, та из нас и умнее, и сильнее, и почету достойнее». Легла Волга спать, легла и Вазуза. Да ночью встала Вазуза потихоньку, убежала от Волги, выбрала себе дорогу и прямее и ближе и потекла. Проснувшись, Волга пошла ни тихо, ни скоро, а как следует; в Зуб-цове догнала Вазузу, да так грозно, что Вазуза испугалась, назвалась меньшою сестрою и просила Волгу принять ее к себе на руки и снести в море Хвалынское. А все-таки Вазуза весною раньше просыпается и будит Волгу от зимнего сна. Volga and Vazuza had a long dispute as to which was the wiser, the stronger, and the more worthy of high respect. They wrangled and wrangled, but neither could gain the mastery in the dispute, so they decided upon the following course: — «Let us lie down together to sleep,» they said, «and whichever of us is the first to rise, and the quickest to reach the Caspian Sea, she shall be held to be the wiser of us two, and the stronger and the worthier of respect». So Volga lay down to sleep; down lay Vazuza also. But during the night Vazuza rose silently, fled away from Volga, chose the nearest and the straightest line, and flowed away. When Volga awoke, she set off neither slowly nor hurriedly, but with just befitting speed. At Zubtsof she came up with Vazuza. So threatening was her mien, that Vazuza was frightened, declared herself to be Volga’s younger sister, and besought Volga to take her in her arms and bear her to the Caspian Sea. And so to this day Vazuza is the first to awake in the Spring, and then she arouses Volga from her wintry sleep.

Сказка посвящена спору между Волгой и Вазузой — притоком Волги. Краткое пояснение, что речь идет именно о реках, предшествует переводу, хотя в самом тексте нет прямых указаний (только косвен -ные: to reach the Caspian Sea, flowed away). Отсутствие артикля перед

14 Вазуза и Волга: [Тексты сказок]. № 94 // Народные русские сказки А.Н. Афанасьева. Т. 1. М., 1984. С. 112.

транслитерированными названиями (по-видимому, преднамеренное) подчеркивает сказочность этих персонажей, что вполне отвечает духу оригинала. Персонификация получает дальнейшую поддержку в выборе английской лексемы mien 1: air or bearing especially as expressive of attitude or personality15 (вид, демонстрирующий отношение или показывающий характер), обычно использующейся в отношении живых существ: So threatening was her mien (букв.: И такое грозное у нее было выражение лица), что является небольшим отступлением от русского источника, неизбежным даже при буквальном следовании оригиналу, отличающему, как можно заметить, переводческую технику У. Ролстона.

Приведем вариант А. Рэнсома:

The Vazouza and the Volga

(А. Рэнсом)

The Vazouza and the Volga flow for a long way side by side, and then they join and flow together. And the Vazouza is a little river, but the Volga is the mother of all Russia, and the greatest river in the world. And the little Vazouza was jealous of the Volga. «You are big and noisy,» she says to the Volga, «and terribly strong; but as for brains,» says she, «why, I have more brains in a single ripple than you in all that lump of water». Of course the Volga told her not to be so rude, and said that little rivers should know their place and not argue with the great. But the Vazouza would not keep quiet, and at last she said to the Volga: «Look here, we will lie down and sleep, and we will agree that the one of us who wakes first and comes first to the sea is the wiser of the two». And the Volga said, «Very well, if only you will stop talking». So the little Vazouza and the big Volga lay and slept, white and still, all through the winter. And when the spring came, the little Vazouza woke first, brisk and laughing and hurrying, and rushed away as hard as she could go towards the sea. When the Volga woke the little Vazouza was already far ahead. But the Volga did not hurry. She woke slowly and shook the ice from herself, and then came roaring after the Vazouza, a huge foaming flood of angry water. And the little Vazouza listened as she

Перевод-подстрочник

Вазуза и Волга текут долгое время рядом, затем они соединяются и текут вместе. Вазуза — маленькая речка, а Волга — матушка всей Руси, величайшая река в мире. И вот крошка Вазуза позавидовала Волге и стала говорить ей: «Ты большая и шумная, и очень сильная, но вот насчет мозгов, — говорит она, — Бог тебя обидел: у меня их больше в одной только капле, чем во всей твоей громаде воды». Конечно же, Волга попросила ее быть повежливей, заметив, что «маленькие речушки должны знать свое место и не спорить с большими и могучими». Но Вазуза никак не могла угомониться, и вот она наконец говорит Волге: «Послушай, давай ляжем спать, но договоримся, что та из нас, кто проснется первой и первой придет к морю, та и будет признана более мудрой». А Волга говорит ей в ответ: «Ну хорошо, лишь бы ты замолчала!» И вот большая и маленькая реки заснули, спят они всю зиму, белые и неподвижные. Когда же пришла весна, Вазуза проснулась первой и поспешила, смеясь и играя, к морю, и помчалась она так быстро, насколько хватило сил. И она уже была далеко впереди, когда проснулась Волга, но та и не спешила. Она стряхнула с себя лед и двинулась неторопливо вслед за Вазузой, огромная масса грохочущей, пенящейся, сердитой воды. Маленькая Вазуза, которая бежала и прислушивалась, услышала шум

15 Merriam-Webster Online.

ran, and she heard the Volga coming after her; and when the Volga caught her up — a tremendous foaming river, whirling along trees and blocks of ice — she was frightened, and she said, — «O Volga, let me be your little sister. I will never argue with you any more. You are wiser than I and stronger than I Only take me by the hand and bring me with you to the sea». And the Volga forgave the little Vazouza, and took her by the hand and brought her safely to the sea. And they have never quarrelled again. But all the same, it is always the little Vazouza that gets up first in the spring, and tugs at the white blankets of ice and snow, and wakes her big sister from her winter sleep.

догоняющей ее Волги, и когда та нагнала ее, чудовищная, бурлящая, увлекающая и бросающая в свой водоворот деревья и глыбы льда, она испугалась и стала просить ее: «О Волга, разреши мне быть твоей сестричкой, я никогда больше не стану перечить тебе: ты мудрее меня, и ты сильнее меня. Возьми меня за руку и приведи с собой к морю». И Волга простила крошку Вазузу, и взяла ее за руку и привела к морю, не причинив ей обиды. И они больше никогда не ссорились. Но все равно именно маленькая Вазуза просыпается весной первой и стягивает с себя белые одеяла из снега и льда и будит свою старшую сестру от зимнего сна.

Вставочный рассказ А. Рэнсома «Крестины в деревне» вводит читателя в мир дореволюционной крестьянской деревни во время празднования крестин, куда и отправляются дедушка Петр с внуками. По пути домой они переправляются через небольшую речку, приток другой, более крупной реки, и здесь любознательный внук интересуется, какая из рек, большая или маленькая, просыпается первой от зимней спячки и сбрасывает с себя ледяной покров. «Ну, конечно же, маленькая речка, — отвечает дед и продолжает: — Именно маленькие речушки всегда просыпаются первыми весной и бегут, чтобы соединиться с большой: от этого та вздувается, разливается и начинается ледоход. Так уж повелось с тех пор, как Вазуза и Волга поссорились между собой». — «Как это было?» — спрашивает Ваня. «А вот так», — отвечает дед и рассказывает историю о споре между Волгой и Вазузой16. Таким образом, и у Ролстона и у Рэнсома сказку предваряет краткое пояснение: в первом случае — это комментарий научного характера, во втором — часть вымышленной истории. Адресуя свое произведение детской аудитории, А. Рэнсом продолжает страноведческий комментарий и в самом тексте (выделено курсивом в тексте перевода). У маленького читателя не остается, таким образом, сомнений относительно того, что речь идет именно о реках (артикль в названиях рек в данном случае используется), которые, однако, ведут себя, с одной стороны, как капризные дети (Вазуза), с другой стороны, как строгие взрослые (Волга). В этом отношении примечательна лексика, используемая автором в описании ссоры (выделено полужирным шрифтом в тексте). Она помогает воссоздать стереотипную ситуацию ссоры, при этом, однако, тривиализуя до известной степени исходный сказочный текст.

16 The Project Gutenberg EBook of Old Peter’s Russian Tales, by Arthur Ransome.

109

Рассмотрим другую, более пространную сказку («Баба-яга»; второй вариант оригинала)17 и сравним английские тексты. Рассмотрим начало сказки в переводе У. Ролстона:

Баба-яга The Baba Yaga (пер. У. Ролстона)

Жили-были муж с женой, и была у них дочка. Заболела жена и умерла. Погоревал-погоревал мужик да и женился на другой. Невзлюбила злая баба девочку, била ее,ругала, только и думала, как бы совсем извести, погубить. Once upon a time there was an old couple. The husband lost his wife and married again. But he had a daughter by the first marriage, a young girl, and she found no favor in the eyes of her evil stepmother, who used to beat her, and consider how she could get her killed outright.

У. Ролстон буквально следует тексту оригинала, хотя небольшие отступления неизбежны в силу структурных различий между языками. Так, преимущественно глагольный строй русской речи часто не находит прямого соответствия в английском переводе. Эмоциональное напряжение, создаваемое повтором, нанизыванием глагольных форм, теряется при переводе (выделено в текстах). В отличие от У. Ролстона, в целом следующего оригиналу, А. Рэнсом в значительной степени перерабатывает исходный текст, получивший у него название «Баба-яга и девочка с добрым сердцем». Так, вступительная часть сказки выглядит следующим образом:

Baba Yaga and The Little Girl With The Kind Heart (пер. А. Рэнсома) Перевод-подстрочник

Once upon a time there was a widowed old man who lived alone in a hut with his little daughter. Very merry they were together, and they used to smile at each other over a table just piled with bread and jam. Everything went well, until the old man took it into his head to marry again. Yes, the old man became foolish in the years of his old age, and he took another wife. And so the poor little girl had a stepmother. And after that everything changed. There was no more bread and jam on the table, and no more playing bo-peep, first this side of the samovar and then that, as she sat with her father at tea. It was worse than that, for she never did sit at tea. The stepmother said that everything that went wrong was the little girl’ fault. And the old man believed his new wife, and so there were no more Жил да был старик-вдовец в своей избе вдвоем с дочкой. Жили они, не тужили, хоть на столе только и угощенья, что хлеб да варенье, пьют чай из самовара и улыбаются друг дружке. Все бы и шло хорошо, да только вздумалось старику жениться. Да, да, к старости иногда глупеют, вот и наш старик взял себе в жены другую, бедняжке дочке — мать неродную. И все поменялось с тех пор. На столе уж не водилось хлеба с вареньем, позабылись и игры в прятушки за самоваром, забавы за вечерним чаем, да и за столом ей уже запрещалось сидеть. Мачеха всю вину за любую провинность валила на падчерицу, старик во всем доверял жене, и уж не слыхать было дочке и доброго слова от отца родного. День за днем мачеха находила причину, чтобы побранить девочку

17 Баба-яга: [Тексты сказок]. №№ 102-103 // Народные русские сказки А.Н. Афанасьева. Т. 1. С. 124-127 // URL: http://feb-web.ru/feb/skazki/texts/af0/af1/af1-125-.htm

kind words for his little daughter. Day after day the stepmother used to say that the little girl was too naughty to sit at table. And then she would throw her a crust and tell her to get out of the hut and go and eat it somewhere else.

и выгнать из-за стола. Бывало, бросит ей черствую корочку и велит пойти вон из избы, поужинать где придется.

Более того, Рэнсом вводит в сказочное повествование новый персонаж — мышонка, помощника главной героини, не отступая, однако, в целом от оригинальной фольклорной традиции, поскольку в первом варианте русской сказки о Бабе-яге мыши (а не один мышонок) действительно помогают девочке успешно выполнить все задания Бабы-яги и получить богатое вознаграждение. Мышонок не раз появится, чтобы выручить девочку советом, и благополучный конец сказки означает, что и для него наступят счастливые времена: The little mouse came and lived in the hut, and every day it used to sit up on the table and eat crumbs, and warm its paws on the little girl’s glass of tea (Мышонок перебрался жить в избушку, где он посиживал на столе, подбирая крошки и грея ручки, приложив их к стакану с чаем, из которого пила сама хозяйка — маленькая девочка).

Живость и наглядность изложению, рассчитанному на детское восприятие, придают звуковые эффекты, используемые А. Рэнсо-мом: 1. The little girl put her ear to the ground and listened. Bang, bang, bangety bang! She could hear Baba Yaga beating the mortar with the pestle; 2. She was just setting out when she heard a little noise under the fallen tree. «Scratch-scratch»; 3. «I am weaving, auntie, says the little girl, working away, while the loom went clickety clack, clickety clack» и т.п. Формальным указателем адресованности текста детской аудитории18 является и уменьшительно-ласкательная лексика: auntie, catkin, little black cat, little daughter, little girl, little friend, mouseykin; the little girl was too naughty to sit at table; You see, she was so happy seeing the little mouse nibbling and nibbling; no more playing bo-peep и т.д.

Жанровые особенности русской сказки, повторы и стереотипные формулы, находят адекватное отражение в тексте А. Рэнсома, который тем самым добивается ритмизованного изложения, характерного для текста-источника19: As she was running along she found a nice new handkerchief lying in the road. She picked it up and took it with her. Then she found a little bottle of oil. She picked it up and took it with her. Then she found some scraps of meat. «Perhaps I’d better take them too», she

18 См.: Фергюсон Ч. Автономная детская речь в шести языках // Новое в лингвистике. М., 1975. С. 422-440. URL: www.philology.ru/linguistics1/ferguson-75.htm

19 См.: ВасильеваЮ.В. Повтор как принцип организации фольклорного текста [электронный ресурс]: Лексико-синтаксический повтор в произведениях русского и англо-шотландского фольклора: Дисс. … канд. филол. наук. М., 2005. URL: http:// diss.rsl.ru/diss/05/0095/050095050.pdf

said; and she took them. Then she found a gay blue ribbon, and she took that. Then she found a little loaf of good bread, and she took that too. «I daresay somebody will like it», she said. (Перевод-подстрочник: Когда девочка бежала по дорожке, она нашла хорошенький новый платочек и подобрала его. Затем она нашла бутылочку с маслицем. Она захватила и бутылочку. Затем она нашла кусочки мяса, подумала: «Авось и они сгодятся», — и их подобрала. Затем она нашла ярко-голубую ленточку и ее подобрала. Затем нашла булочку свежего хлебца и взяла с собой, заметив: «Кому-то она придется очень по вкусу» ) Ритмизованности английского перевода способствуют также эквиваленты, которые подбираются для передачи рифмованных клише оригинала: Nearer and nearer came the noise, and there was Baba Yaga, beating with the pestle and sweeping with the besom, coming along the road close behind. (Ср. у Ролстона: The Baba Yaga, bony of limb, quickly jumped into her mortar, sent it flying along with the pestle, sweeping away the while all traces of its flight with a broom, and set off in pursuit of the girl; в оригинале: Покричала Баба-яга, пошумела, потом села в ступу и помчалась в погоню. Пестом погоняет, помелом след заметает…).

Таким образом, уже у истоков английской традиции перевода русского фольклора наблюдаем две различные тенденции, заложенные У. Ролстоном (буквальный перевод) и А. Рэнсомом (литературно-художественный пересказ), получившие в дальнейшем развитие в работах современных переводчиков.

Список литературы

Васильева Ю.В. Повтор как принцип организации фольклорного текста [электронный ресурс]: Лексико-синтаксический повтор в произведениях русского и англо-шотландского фольклора: Дисс. … канд. филол. наук. 10.02.19. М., 2005. URL: http://diss.rsl.ru/diss/05/0095/050095050.pdf Гуревич Е.А. «Сага о Волсунгах» в переводе Б.И. Ярхо и проблема воспроизведения поэтики исландской саги // Теория перевода и сопоставительный анализ языков. М., 1985. Задорнова В.Я. Восприятие и интерпретация художественного текста. М., 1984.

Красавченко Т. Загадка, завернутая в тайну и помещенная внутрь головоломки // Отечественные записки. 2007. № 5 (37). URL: www.strana-oz.ru/? numid=39&article=1536 Крицкая Н.В. Об особенностях воспроизведения басен Крылова В. Ролстоном // Русская литература в контексте мировой культуры. Место и роль русской литературы в мировом образовательном пространстве. Т. I. Ч. 1. СПб., 2008. URL: meropr.ropryal.ru/liter2008/index.php? mode=info2 Табахьян П.В. Сопоставительная стилистика русского и немецкого фольклора. Киев, 1980.

Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М., 2000. 112

Топоров В.Н. Пространство культуры и встречи в нем // Восток-Запад. Исследования. Переводы. Публикации. М., 1989. Фергюсон Ч. Автономная детская речь в шести языках // Новое в лингвистике.

М., 1975. URL: www.philology.ru/linguistics1/ferguson-75.htm Dimitriu R. The Cultural Turn in Translation Studies. Ia§i, 2005.

Источники примеров

Баба-яга: [Тексты сказок]. № 102-103 // Народные русские сказки А.Н. Афанасьева. Т. 1. М., 1984. URL: http://feb-web.ru/feb/skazki/texts/af0/af1/af1-125-.htm

Вазуза и Волга: [Тексты сказок]. № 94 // Народные русские сказки А.Н. Афанасьева. Т. 1. URL: feb-web.ru/feb/skazki/texts/. ../af1r-112.html Ransome A. Favourite Russian Fairy Tales. N. Y., 1995.

The Project Gutenberg EBook of Old Peter’s Russian Tales, by Arthur Ransome.

Release Date: 2005. November 2. URL: www.gutenberg.org/etext/16981 The Project Gutenberg EBook of Russian Fairy Tales, by W.R.S. Ralston. Release Date: 2007. August 22. URL: www.gutenberg.org/ebooks/22373

8 ВМУ, лингвистика, № 1